В «Schildersregister» (список художников) амстердамского врача Яна Сисмуса, который был составлен между 1669 и 1678 годами, работа Ван дер Аста описана так: «Цветы, раковины, ящерицы, красиво». На каменной плите расположены разнообразные раковины, цветы, но вместо ящериц - насекомые. В центре - раковина в форме рога (Charonia lampas), в которой размещена композиция из цветов; другие раковины, цветы и насекомые аккуратно расположены полукругом вокруг неё. 

 Художник, кажется, приложили все усилия, чтобы избежать перекрытия или скученности предметов, чтобы каждый из них можно было рассмотреть и полюбоваться каждым отдельно, почти как на академической выставке. Этот композиционный прием повторяется и с цветами: их длинные стебли и относительно небольшие соцветия не только образуют элегантный орнамент, но и вместе с раковинами и цветками на поверхности плиты они расположены эллипсом вокруг большой раковины с пышными розами и красочными анемонами в центре. 

Просторное расположение резко отличается от плотной композиции некоторых букетов Ван дер Аста и корзин с фруктами, оно создает ощущение безмятежной утонченности и хрупкости. Это общее впечатление усиливается тонким балансом между светлой палитрой, используемой для раковин, каменного основания, и фона с розовыми, желтыми и синими пятнами цветов. 

В то же время распределение света и цвета, переходящее от темного фона, на котором вырисовываются силуэты ярко освещенных цветков и полупрозрачных крыльев стрекозы, к более яркому, с более темными цветами и тусклым дальним краем каменной плиты под ними, создает ощущение объёма.

Имеют ли элементы этого натюрморта какое-либо символическое значение - вопрос спорный. Утверждалось, что кузнечик, сбрасывающий оболочку, и бабочка, которая трансформируется из гусеницы, могут быть истолкованы как символы воскрешения человеческой души и, следовательно, вечности. Исходя из этого, мертвая оса и сколы на каменной плите могут рассматриваться как напоминание о конечности земной жизни, о неизбежной смерти и разложении. 

Раковины в голландских натюрмортах традиционно считались символами тщеславия, бренности красоты и земных благ. Это толкование во многом основано на одной из страниц знаменитой книги о символах «Sinnepoppen» Румера Виссера 1614 года (сборник поэтических и прозаических аллегорий) . В ней рисунок воображаемых морских раковин сопровождается изречением: «Странно, как дурак тратит свои деньги»; и в другом отрывке из той же книги говорится о том, что раковины ценились только за их редкость. 

Действительно, в ΧѴI и ΧѴII веках морские раковины были очень желанными предметами, и в Нидерландах образовалось несколько значительных коллекций. В Дельфте бургомистр Хендрик д'Аке, как и художник Якоб ван Велзен, владел богатой коллекцией раковин. 

Две стороны тропических раковин привлекали коллекционеров. Они восхищали необычной красотой, замысловатыми формами, пышной расцветкой и узорами, которые воспринимались как отражение Божьего творения. В частности, раковины наутилуса часто превращались в предметы искусства (например, чаши из наутилуса), украшенные тонкими декоративными деталями из золота и серебра. 

Раковины из дальних стран также ценились как объект изучения и часто входили в состав коллекций натуралистов. Хотя высокая стоимость экзотических раковин не ускользнула от зрителей ΧѴII века - а некоторые, возможно, оттолкнулись от их дороговизны, - изображения раковин на гравюрах и картинах, скорее всего, были призваны воспеть их необычность и поразительную красоту.

Датировка картин ван дер Аста, как известно, сложна. Его стиль несколько изменялся в течение жизни, после 1628 года датированы только несколько его картин. В то время, как ваза с цветами у окна демонстрирует строгую приверженность композиционным принципам дельфтской живописи (что дает основание для ее датировки), с этой картиной всё туманно. 

В каталоге недавней выставки она датирована примерно 1630 годом, что означает, что она могла быть написана либо в последние годы жизни ван дер Аста в Утрехте, либо вскоре после его переезда в Дельфт в 1632 году. Тем не менее, относительно близкая точка обзора, слабое освещение и единая тональность позволяют предположить, что картина была написана в Дельфте, возможно, ближе к середине 1630-х годов.

🅒 Борис Рохленко, перевод с английского, 2021. Источник: каталог выставки "Вермеер и Дельфтская школа".