художник потом не видел.

На нижних уровнях арт-рынка повторение рисунков и мотивов было просто экономичным. Это, например, маленькие однотонные пейзажи, написанные более чем двумя десятками художников-последователей Яна ван Гойена. Но это не имело ничего общего с тем повтором, который можно найти, например, в двух версиях «Галантного разговора» Терборха («Отцовское наставление»(Рийксмузей, Амстердам и Картинная галерея, Берлин) или в большинстве весьма сходных композиций Де Хоха. В этих случаях художник мог счесть находку настолько удачной, что решил написать копию или вариант. Кроме того, заказчик мог увидеть картину в мастерской художника и попросить подобную работу.

Любой сценарий кажется правдоподобным в случае с настоящей картиной и «Двориком возле дома в Дельфте» в Национальной галерее в Лондоне (кат. № 30). Оба полотна датируются 1658 годом и показывают примерно один и тот же выходящий во двор угол кирпичного дома, хотя различия между даже самыми сходными мотивами дают наглядный урок о природе голландского «реализма». Например, в ближней арке, прямо над каменным блоком с подписью Де Хоха в «Пьющих в домашнем дворике» мастер-каменщик (как и отец художника) уложил ряд красных и белых кирпичей так, чтобы их торцы были обращены к зрителю, в отличие от схемы, использованной на другой картине. Верх арки здесь и в другом конце коридора более заострен, чем на лондонской картине, и лишен двух каменных блоков в самой арке. Как бы в качестве компенсации художник позолотил волосы на голове, украшающей замковый камень; в картине Национальной галереи он использовал обычную краску. Интерьер коридора виден с несколько иного ракурса, но, что более удивительно, овальное окно на фасаде дома наглухо закрыто, а сам дом получил другое соседство (с каналом и - очень похоже - в Старом Дельфте).

Картуш над аркой с надписью и датой 1614 немного смещен вверх, а строки текста переставлены: как обсуждалось под кат. № 30, слова «приют Иеронима» и «кротость», найденные на оригинальной табличке (которая сохранилась) и на картуше картины в Национальной галерее здесь неразборчивы, но слово "терпение" осталось видимым [2].

Для более высокого окна слева потребовался новый красный ставень; предположительно один из мужчин взобрался на бочку, чтобы повесить плащ и шпагу. Что касается тротуара на переднем плане и пространства справа - все изменено: двор расширен, углублен, выровнен, заново вымощен и, естественно, появился стол и нормальная шпалера. Живописная стена справа в картине «Дворик возле дома в Дельфте» (кат. № 30), очевидно, была продана владельцам участка, показанного в «Голландском дворике» (кат. № 33), когда уменьшенная копия старой городской стены Дельфта была возведена сразу за перестроенным домом (сравните с «Портретом семьи в дворике Дельфта» Де Хоха, кат. № 27).

Две картинки дворов 1658 года настолько различны, что кажется бессмысленным рассуждать о том, какая из них была написана первой: насколько известно, Де Хох работал над обеими картинами примерно в одно и то же время. Было отмечено, что эта картина «написана в более яркой цветовой гамме, чем лондонская версия» [3], что отчасти связано с изменением яркости зеленого и синего пигментов на более поздней картине – они потускнели со временем [4]. Что еще может быть сказано о «Пьющих в домашнем дворике» в части исполнения: бесспорно, что справа она была проработана гораздо меньше, тогда как на картине из Национальной галереи много внимания было уделено стене и всему, что вдоль нее. Такое внимание к деталям не просматривается во втором варианте композиции. Скорее для «Дворика дома в Дельфте» больше подходит сравнение с несколько ранее написанными домашними интерьерами Де Хоха, такими как сцена на кухне (около 1657 в Лувре, рис. 149), тогда как фигуры здесь относятся к любой из его более ранних сцен пьянства.

 

Кажется вероятным, что художник сначала нарисовал лондонское полотно, а затем решил пересмотреть сюжет, чтобы он соответствовал более модному обычаю - послеобеденному отдыху. Также происходит небольшое смещение акцента с описания события на дизайн как таковой — например, на новую роль коридора, который из пространства, образованного различными промежутками (и предваряющего вход в частное владение), стал более интересным с его продолжающимся видом doorkijkje (сквозной просмотр) (находка Самюэля ван Хогстратена и таких знатоков, как Питер Тединг ван Беркхаут). Отдаленное сходство есть с «Видом Старой кирхи» Эльзевира, датируемым пятью годами ранее (кат. № 16).



Тему этой и подобных картин Де Хоха (см. обсуждение под кат. № 33) можно обозначить как «невинное удовольствие». Женщина, несомненно - служанка, оторвалась от своей работы по дому, чтобы присоединиться к гостю; неясно - мужчина с трубкой пришел только что или несколько раньше [5]. Маленькие девочки с собаками могут символизировать добродетели материнства или хорошего воспитания детей, но ребенок здесь, вероятно, один из нескольких признаков - и, несомненно, символизирует благопристойный дом. Кроме того, фигура девочки смягчает переход от переднего плана к заднему, уводя взгляд в коридор. Если убрать девочку и щенка, получится почти симметричный вид через арки, подобные тем, что можно найти на изображении дворцовых портиков Бартоломеуса ван Бассена и Дирка ван Делена, а также в церковных интерьерах Питера Сенредама, Антони де Лорме и Эмануэля де Витте. За исключением, конечно, того, что в картинах Де Хоха эти общепринятые идеи, как и традиционная веселая компания, низведены на землю — вернее, в мирный приют святого Иеронима.

🅒 Борис Рохленко, перевод с английского, 2022. Источник: каталог выставки "Вермеер и Дельфтская школа"