Если картина «Коровы и овцы в бурю» (кат. № 55) раскрывает возможности Поттера. как художника-анималиста, то «Люди и лошади возле конюшни» фокусируется на действиях людей.. В тенистом дворе перед конюшней мужчина взбирается на лошадь с помощью другого человека. Женщина, стоящая тут же, на мгновение отвлеклась от младенца, которого она кормит грудью, чтобы посмотреть на сценку. На дворе - петушок, несколько кур, собака вылизывает лапу. В конюшне - третий мужчина, расчесывает лошади хвост .[1]. Вдалеке слева на залитом солнцем лугу пасутся коровы.

Картина представляет собой прекрасный пример обращения Поттера со светом и использования атмосферных эффектов для структурирования композиций. При освещении сцены сзади — прием, известный как контражурное освещение, — на пространство перед конюшней падает тень, подчеркнутая отдаленным залитым солнцем пейзажем и голубовато-белым небом. На ярком фоне вырисовываются темно-коричневая лошадь и двое мужчин. Поттер очень аккуратно отделяет эти фигуры от темного массива конюшни, сохранив узкий, ярко высвеченный промежуток между задними ногами лошади и постройкой. Обратный эффект достигается внутри конюшни. Луч солнца, падающий, видимо, через дыру в крыше, освещает серую лошадь и конюха, и они выделяютя на фоне темноты в конюшне. Умелое обрашение Поттера со светом особенно проявляется в изображении конюха: солнечный свет падает на затылок, в то время как его лицо освещено светом, отраженным от крупа лошади. Женщина в центре — стержень композиции: хорошо освещенная, она уравновешивает противоположные контрасты (ее белый платок и красная юбка переводят зрение к ее глазу). Как и на многих его картинах, Поттер использует взгляд людей и животных, чтобы связать разные зоны картины. Из конюшни лошадь смотрит на зрителя. Повернутая голова женщины переводит зрителя к людям около темной лошади, в то время как сама лошадь с тоской смотрит на отдаленное пастбище.

Нечто похожее можно видеть на картине, которую Поттер написал годом позже — «Кузница» (рис. 268) [2]. Здесь Поттер использовал контрастные световые эффекты для усиления драматизма сцены. В центре - старый кузнец, который как и в картине «Люди и лошади возле конюшни», одет в красное. Он пытается подпилить зубы брыкающейся лошади, в то время как другой человек пытается ее удержать. Снова солнечный свет падает из-за дома, но в этот раз он скорее сфокусирован на кузнецах и неспокойной лошади. Мрачный пейзаж и зловещие темно-серые облака добавляют сцене драматичности.

Поттер, должно быть, заимствовал идею для этой картины у Питера ван Лара по прозвищу Иль Бамбокьянти (1599-1642). Композиция и сюжет картины «Всадники на постоялом дворе» Ван Лара (рис. 269) практически идентичны.

Всадник сзади и женщина, стоящая рядом с ним, почти сливаются с фоном – стеной амбара, примыкающего к дому. Внимание зрителя приковано к человеку, который пытается взобраться на лошадь. Ярко освещенная голова этой лошади выделяется на крупе стоящей позади более темной лошади, а ее серый зад обрисован на фоне далекого залитого солнцем пейзажа. Как и в картине «Люди и лошади возле конюшни» двор ограничен постройкой и козлами для распила дров. Разница между картинками в том, что Поттер понизил точку обзора, и это дает зрителю ощущение участия в происходящем.

Влияние работ Ван Лра на Поттера очень велико. Ван Лэр был одним из ведущих художники сообщества голландских и фламандских художников в Риме. Он известен своими сценками бамбокьянте, в которых сочетались стилизованные элементы, такие как фигуры в классических позах, с низкими занятиями, например, ковкой лошади, разбоями на большой дороге, нападениями на путников, путешественниками возле постоялых дворов, сценками в кабаках и военными. Ван Лэр также был преуспевающим гравером и выпустил две серии книг с офортами животных [3]. Было убедительно показано, что первая исключительно животная композиция Поттера, «Четыре коровы на лугу» 1644 года, родилась под впечатлением серии из семи офортов сельскохозяйственных животных Ван Лэра, изданной в Риме в 1636 г. [4]. В его крестьянских сценках видно, что Поттер многому научился у Ван Лаэра: размещению фигур, животных, зданий и деревьев в едином живописном пространстве.

Несмотря на дотошное изображение природы, Поттер доносит до зрителя не совсем правдивую картину сельской жизни; это, скорее, идеализированный взгляд, который фантазия художника представила горожанам. Весна, на деревьях свежая листва, скот на лугу, сочная травка, мать кормит младенца, конюх обихаживает рабочую лошадь: на картине - безмятежное изображение плодородия и обновления, взращивания и заботливого ухода, спокойной жизни в гармонии с окружением [5].

Эта картина была завершена примерно в то время, когда Поттер рисовал свои необыкновенные сцены в сельских дворах с их характерной атмосферой серебристого послеполуденного солнца, такие как «Скотный двор вблизи Гааги» (коллекция герцога Вестминстерского) и «Выгон коров на луг» (Residenzgalerie, Зальцбург), обе 1647 г .; «Отражение коров в воде» (рис.101); и «Сельский двор» (также известный как «Корова мочится» 1649 года, Эрмитаж, Санкт-Петербург) [6]. Их удивительно совершенная передача пространства и сияющего естественного света побудили некоторых историков прошлого рассматривать Поттера как одного из основателей так называемой Дельфтской школы, представленной Карелом Фабрициусом, Питером де Хохом, Вермеером и Эмануэлем де Витте [7]. Совсем недавно эта точка зрения была поставлена под сомнение, и Поттер был справедливо помещен в более широкий контекст пейзажной живописи, которая выходит далеко за пределы городских стен Дельфта хотя и использует подобные средства для изображения безмятежных сельских сцен, умиротворения и покоя [8].

1. The identification of this activity goes back to John Hope's description of the picture when it was in his collection. See The Hague, San Francisco 1990-91, p. 366, and The Hague 1994-95, p. 87.

2. See A. Walsh 1985, p. 215; The Hague 1994--95, no. 13; and Wheelock 1995b, pp. 198-200.

3. For a more detailed discussion of Van Laer's art, see Briganti, Trezzani, and Laureati 1983 and Cologne, Utrecht 1991-92.

4.. Four Cattle in a Meadow (1644; Staatliche Museen, Gemaldegalerie Alte Meister, Schloss Wilhelmshohe, Kassel, inv. no. 386); see A. Walsh 1985, p. 145, and The Hague 1994--95, pp. 24--26, and no. 4.

5. A. Walsh 1985, pp. 285, 419-20, and Sutton 1990, p. 240.

6. The Hague 1994--95, nos. 9, 12, 14, 15.

7. See especially Eisler 1923, p. 187. Eisler maintains, for example, that Potter's Cows Being Led to the Meadow anticipates Vermeer's "Form und Wohllaut" (form and harmony) more dearly than any works by either Gerard Houckgeest or Fabricius.

8. Liedtke 2000, pp. 12-14, and in this catalogue chap. 3, pp. 88-89.